Анчи Мин - Дикий Имбирь[Отверженная]
Она захлопнула передо мной дверь.
Я все стояла, не в силах собраться с мыслями.
Не знаю, сколько я так простояла. Занялся рассвет. Застрекотали цикады. Все громче и громче. Их стрекот заполнил мою голову.
В последующие несколько месяцев Дикий Имбирь и я не обмолвились ни словом. Моя боль не только не прошла, но стала еще сильнее. Нам было почти восемнадцать. Устав от маоизма, я погрузилась в собственный мир, в котором все мое внимание поглотили западные книги без обложек и переписанные вручную древние манускрипты. Вечнозеленый Кустарник оставил свой пост окружного главы красных охранников и проходил военную подготовку перед отправкой во Вьетнам. Расстаться мы так и не смогли.
Дикий Имбирь изменилась до неузнаваемости. Она установила жесткие правила для молодежи: преступниками считались все, кого застали в момент физической близости. Она лично приняла участие в нескольких рейдах, когда красные охранники врывались в чужие дома.
Я чувствовала, что Дикий Имбирь пытается поймать нас.
В то утро я была словно не в своем теле. Я не завтракала. Вернувшись с рынка, пошла в школу. Подойдя к классу, увидела, как Острый Перец о чем-то секретничает с Диким Имбирем. Острый Перец была в рубашке, на которой красовались сосны, покрытые снегом. Дикий Имбирь — в темно-синей маоистской куртке с ярко-красным воротником. Она внимательно изучала какое-то заявление, которое, видно, составила Острый Перец. Подойдя ближе и заметив красный край письма, я поняла, что это было заявление Острого Перца о вступлении в члены Коммунистической партии.
Увидев меня, Дикий Имбирь обняла ее за плечи, и они вдвоем удалились. Через две недели Острый Перец была объявлена членом партии. Она, как собачонка, ходила за Диким Имбирем, целыми днями носила тяжелое ведро с клеем, помогая народной героине расклеивать ее новые агитки. Я видела, как предводительница красных охранников подает моей бывшей подруге воду, когда та выступает с речами. На заседаниях активистов девушки расхваливали друг друга. Сталкиваясь со мной, Острый Перец явно чувствовала себя на голову выше. Она не преминула сделать мне выговор за опоздание на цитирование высказываний Мао во вторник.
Ярая приверженка учения Мао, Дикий Имбирь не только сама стремилась стать образцовым маоистом, но и хотела сделать таковыми всех вокруг. Она буквально порабощала всех от имени Мао. Мы работали над цитированием высказываний, как монахи, неустанно распевающие буддийские молитвы. У меня не оставалось времени даже сходить на рынок. Каждое утро начиналось с пронзительного свиста Дикого Имбиря, который вырывался из репродукторов, развешенных на столбах по всей округе. Он возвещал о том, что через несколько минут все учащиеся должны собраться во дворе школы. Часто я бежала в школу, не успев ни умыться, ни почистить зубы.
Дикий Имбирь стояла на бетонном постаменте, микрофон у нее в руке был похож на гранату, ее кожа покрылась загаром, она нервно моргала и сжимала руки в кулаки. Часто, начав говорить ровным голосом, она переходила на крик, от которого фонил микрофон. После недолгого цитирования высказываний Мао она заставляла нас маршировать и бегать, иногда так долго, что нам начинало казаться, будто это никогда не кончится. Бывшая подруга публично унижала и подвергала наказанию каждого, кто выбивался из строя.
Когда мы с ней сталкивались, она делала вид, что не замечает меня. А однажды истерически рассмеялась, соприкоснувшись со мной плечом. Все большим ее расположением пользовалась Острый Перец. И если бы у этой злодейки был хвост, она бы, наверно, изо всех сил виляла им перед той, кого некогда считала своим врагом. Я понимала, что таким образом Острый Перец стремится получить место в штабе красных охранников.
19
Когда мама спрашивала меня о Диком Имбире, я лгала. Думаю, она о чем-то догадывалась, и ей было так же неловко говорить об этом, как и мне.
В конце лета Вечнозеленый Кустарник вернулся с военной подготовки. На вокзале, куда я приехала его встретить, мы завели разговор о своем будущем.
— Я передумал отправляться во Вьетнам, — начал он. — Мне хотелось бы открыть школу в какой-нибудь отдаленной деревушке, где мы с женой учили бы детей из бедных семей. — Он немного помолчал. — Поедешь со мной в качестве жены?
Я, не задумываясь, согласилась. С тех пор как моя попытка помириться с Диким Имбирем окончилась провалом, я не меньше его хотела сбежать из Шанхая.
— Но тебе придется подождать, пока я сама окончу школу, — добавила я.
Мысль о том, чтобы быть вместе вдали от Дикого Имбиря и учить детей, казалась такой привлекательной, что полностью захватила меня. В 1973 году выбор у выпускников школы был невелик. Население Шанхая сильно возросло, город оказался перенаселен, это вызвало немалые трудности с работой. В лучшем случае выпускники могли стать мусорщиками. Остальных отправляли в отдаленные колхозы. Будущее человека зависело от происхождения, от степени преданности Мао и числа голосов, поданных семьей за правительство.
Мои родители встретили эту новость прохладно, помолвка в восемнадцатилетнем возрасте казалась им не лучшей идеей, но любовь есть любовь, и в конце концов они дали мне свое благословение. Вскоре все соседи начали поздравлять Вечнозеленого Кустарника с помолвкой. Жених посоветовал мне «остерегаться Дикого Имбиря». Но мне не хотелось думать, что бывшая подруга может представлять опасность, и поэтому я не приняла его слов всерьез.
— Может, у нее и в мыслях нет причинять тебе вред, — говорил Вечнозеленый Кустарник, — но она не контролирует себя.
— Ей просто нужно время, чтобы залечить раны, и, в конце концов, мы ведь причинили ей немалую боль.
— Не думаю, что нам следует винить себя в несчастьях Дикого Имбиря, — возразил мой жених. — По-моему, она с самого начала дала нам обоим понять, что для нее быть маоистом важнее, чем оставаться человеком. Я, как оказалось, не оправдал ее ожиданий, так что ты подобрала товар, забракованный образцовым маоистом.
Я не хотела спорить с ним. Мне казалось, что Дикий Имбирь любила его, но так и не смогла признать этого, потому что не знала, как поступить со своими чувствами. Тогда я и воспользовалась ее замешательством, украла то, что принадлежало ей. Я знала, что однажды мне придется столкнуться с ее гневом, и была готова к этому, даже ждала. Мне самой нужно было получить от нее пощечину, которую я сочла бы знаком одобрения, прощения и благословения.
20
— Мы ведем подготовку слета маоистов! — раздавался из репродукторов голос Дикого Имбиря. — Культурная революция продолжается уже седьмой год, и за это время борьба пролетариата с буржуазией значительно обострилась. Защитить маоизм и продемонстрировать силу рабочего класса не только важно, но и необходимо. Пусть все громче и громче звучат песни, прославляющие Председателя Мао. Мы должны все настойчивее и настойчивее распространять идеи великого учителя! Слет состоится на шанхайском спортивном стадионе!
